С подбором правильных механических свойств прикормки все было предельно просто. Размешав сыпучку с прибрежной землей в соотношении 1:1, мы получили умеренно вязкую низкокалорийную смесь, которая одинаково хорошо годилась и для набивания в кормушку, и для закорма с руки. На этом сплаве мы пользовались зимними сериями польской прикормки Traper.
Через две недели мне довелось рыбачить в проводку на большой реке, и я получил еще один урок. Оказалось, что все изложенные выше наработки, кроме способа презентации приманки, оказались бесполезными. В начале, как и на прошлой рыбалке, в поисках рыбы мне пришлось сменить несколько перспективных мест. Вопреки ожиданиям, в тот день активная рыба обнаружилась не на глубокой, изобилующей укрытиями, обратке, а в основании коренного переката, где течение было настолько сильным, что мне даже пришлось ставить на
В том, что рыба на этом перекате есть, я убедился по многочисленным молниеносным поклевкам, после которых кончики опарышей на крючке оказывались слегка пожеванными. Мне даже удалось забагрить несколько белоглазок. Но, когда в воздухе закружились первые снежинки, поклевки сделались более решительными, и на протяжении часа, пока мела настоящая метель, я наслаждался отменным клевом густеры, белоглазки и подустов. А когда снег перешел сначала в мокрый снег, а потом и вовсе в дождь, поклевки прекратились. Что явилось причиной этого неожиданного всплеска пищевой активности, для меня до сих пор загадка. Ведь и атмосферное давление, и другие параметры, изменения которых мы привыкли увязывать с клевом рыбы, в этот день оставались достаточно стабильными…
К сожалению, мы все больше доверяем показаниям электронных приборов и все меньше — собственной интуиции. Понимаем ли мы рыбу с помощью современной техники лучше, чем наши предки с помощью интуиции — большой вопрос.