Николай Линник
До этого года ночная ловля леща на донную удочку значилась у мня как занятие на перспективу. Причем всякий раз с приходом осени перспектива эта приближалась, и для ее реализации оставалось сделать лишь самую малость – решиться. Но этой самой малости мне всегда и не хватало. С приходом первых осенних дождей я благополучно переключался на ловлю плотвы поплавочной удочкой, а мечта половить ночью осеннего леща все так же оставалась нереализованной.
В этом году осень сильно отличается от прошлогодней: почти весь сентябрь стояла вполне летняя погода. В иные дни, как и в августе, столбик термометра едва не дотягивал до 30-градусной отметки, а о приближении осени напоминали лишь густые ночные туманы и немного покрасневшие верхушки кленов. Самым же неприятным явлением этого «бархатного сезона» стало практически полное бесклевье. А ведь рыба из реки никуда не девалась! На протяжении всего дня она просто зависала в толще воды и ни на что не реагировала. Те рыболовы, кто решался оставаться на реке до самой темноты, рассказывали об активном клеве белоглазки, подуста и леща. Рыба кормилась на самой мели, где глубина редко превышала один метр. Для успешной рыбалки требовалось совсем немного: забродный комбинезон и переделанная под донку поплавочная удочка. Это когда поводок с приманкой кладется на дно, а поплавок сдвигается к самой вершинке удилища.
Особого желания лезть ночью в воду у меня не было. Так что лучшего варианта, чем попытаться рыбачить с оборудованной каталитическим светлячком донкой, я не видел. Задач, которые пришлось решать непосредственно в процессе ловли, оказалось предостаточно.
Нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Особенно, если не совсем понятно, чего ждать и за кем гоняться. Приблизительно так в двух словах можно описать мои впечатления от первой ночной рыбалки. Желая сделать все тактически правильно, я прибыл на берег часа за три до захода Солнца. Этот запас времени я решил потратить на то, чтобы как следует осмотреться на берегу и определиться с выбором снасти.
Уже с первых пробных забросов стало понятно, что кидать придется на значительное расстояние от берега. Место, куда по слухам ночью выходил на кормежку лещ, представляло собой обширную мель