ни одной поклевки, стоять дальше смысла нет. Ниже по реке, в четырех километрах, в навике есть интересная летняя точка, стабильно работающая летом по штучному, но крупному судаку – узкая и длинная канавка, разрезающая вдоль прирусловый меляк. Решили идти.

На месте выяснилось, что мы не одни, в двухстах метрах пара рыбаков постоянно передвигается, пытаясь зацепиться за рыбу. Серия лунок поперек канавы, начинаю с мелководного края. На третьей лунке после пары минут игры блесной резкий удар - и вполне себе зачетный берш в фунт весом прыгает на льду. Дальше лунка молчит, а через лунку картина повторяется. Берш разрозненный и крайне пассивный, не желает подходить к блесне даже с трех метров. Приходится брать количеством лунок, рассверливая лед в дуршлаг с интервалом в 3-5 метров. Пять минут на лунке, если попал под нос – берш вешается на тройник с коротким ударом, дальше «раскачивать» лунку блесной бесполезно.

Напарнику еще с утра прицепил на удочку модернизированного короткой цепочкой «прыща» (Сведиш пимпл), цепочковые блесны - лучший вариант по пассивной рыбе и не требуют изощренной анимации. Напарник периодически подзывает меня криком: «Ой! Что-то дернуло!» Я подходил и долавливал, привычно провоцируя берша на повторную поклевку, и отдавал товарищу удочку с зацепленной рыбой - получать удовольствие от доставания 300-граммового бершика.

После полудня случилась короткая по времени подвижка рыбы. У меня сход вполводы чего-то увесистого, почти следом на блесне повисли судачок и упитанный берш. Краем глаза замечаю, что мой напарник стоит на коленяк у лунки и тихо ругается на татарском. Думаю, все, плетню новую в хлам запутал! Подошел к нему, оказывается он безрезультатно пытается руками в варежках выбрать на лед скользкую плетню с чем-то очень весомым. Забрал у него нитку, кто-то неведомый давит вниз упругими мощными толчками. Лед почти прозрачный, хорошо видно, что поднимаю ну очень хорошего судакера, подбагренного тройником немного выше грудных плавников. Подвел его к лунке практически кверху брюхом. Хорош, однако! В 130-й лунке только фрагмент нижней челюсти, нос - за пределами лунки. Первая мысль - где багор? Он, конечно же, в санках, в полусотне метров, сбегать не успею – сойдет. Надо брать рукой, за глазницы не ухватить, хотя бы палец под жаберную крышку или в пасть засунуть. Жаберные крышки плотно прижаты, челюсти сомкнуты, глажу его пальчиками по щекам. Ну, давай, родной!

Немного слабинки, чтобы завести ладонь под нос и развернуть его вертикальнее, судак из последних сил делает короткий финальный рывок и… фиксирует один из поддевов тройника в моей ладошке, а сам сходит. Я достаю из лунки только блесну с тройником, впившимся между большим и указательным пальцем. Рядом причитает на татарском мой уже немолодой неофит…

- Ай, какой судак был! Скажи! Скажи! Сколько он весил?!

- Да кил, может, пять или семь, кто же его теперь взвесит?